Я просто хочу настоящей любви (с)
Название: Шестерка в прикупе
Фэндом: D.Gray-man
Пейринг: Канда\Ален; Лави… скажем так, развлекается рядом
читать дальше1
- О, какая идиллия! На свадьбу пригласите?
Если долгое время перебиваться двумя-тремя часами сна в сутки, то каждое пробуждение дает довольно исчерпывающее понятие об адских муках. Проверено опытом.
Если пахать весь день, и, заснув, быть потревоженным через те же проклятые два часа, пробуждение тоже расширит познания о загробной жизни. Проверено опытом.
Если все это совместить - коктейль получится сногсшибательный, что и успешно доказывал Ю Канда, пытаясь проморгаться и сфокусировать взгляд на чём-то, закрывающем половину обзора.
Рыже-белое пятно перед глазами мучительно-медленно приняло форму встрепанной шевелюры Лави, а потом дополнилось жутко довольным выражением лица и широченной улыбкой.
Рыжий экзорцист был счастлив.
Канда недоуменно моргнул.
- Приехали, - скорее стараясь сконцентрироваться на этой мысли, чем спрашивая окружающих, просипел он.
На плечо что-то давило.
- Приехали, - Лави весь светился от восторга, глядя куда-то в сторону. Канда, наконец, пришел в себя настолько, чтобы интересоваться окружающей действительностью, и быстро огляделся. Замер.
Действительность была к экзорцисту жестока: на его плече, чуть улыбаясь, сладко посапывал Ален Уокер.
«Что за?..»
- Вы бы себя видели, - мечтательно протянул Лави, - Сидите рядышком, чуть ли не в обнимку, дрыхнете так мирно… - Канда почувствовал, что звереет. – Как я понимаю, миссия прошла успешно?
- Заткнись!
- Ну конечно, - улыбка Лави стала еще шире – хотя Канда готов был поклясться, что более довольного существа в природе существовать просто не может. Тут под боком кто-то – Этот проклятый мальчишка! - завозился, просыпаясь, и на все купе раздался сладкий зевок.
Отношения Алена Уокера со сном были столь же непросты, как и у Ю Канды – хотя последний ни за что на свете не согласился бы с подобной мыслью. Несмотря на это, проснуться Алену удалось куда как быстрее. Сложно остаться равнодушным, увидев прямо перед собой взбешенного Канду и поняв, что все еще полулежишь, прислонившись к теплому боку, и именно кандовский погон оставил солидную вмятину на щеке. Предугадать реакцию черноволосого японца, чей характер по скверности мог сравниться лишь с остротой его же клинка, было делом пары секунд.
К сожалению, на паническое отступление времени уже не осталось.
- Ты что творишь? – тихо и угрожающе начал Канда, тянясь за Мугеном. Ален соскочил с кресла, чуть не стукнувшись о стену, и быстро-быстро замотал головой:
- Ничего, совершенно ничего!
Канда взял в руки меч, обвел присутствующих злобным взглядом (на что Лави обезоруживающе улыбнулся, а Ален отступил еще на шаг – так, на всякий случай) и стремительно вышел из купе.
- У-у, какие мы злые… - донесся до него пронзительный голос рыжего. – С возращением, Ален. Ну, рассказывай!
- О чем ты? - изумленно воскликнул тот, проигрывая в сражении с очередным зевком…
Канда ускорил шаг.
***
Их первая встреча вышла довольно враждебной даже по меркам Канды. Конечно, акумы удостаивались точно такого же приветствия – первой иллюзии Мугена – но ведь с акумами ему потом не приходилось как-то сосуществовать. Чего, к его, Канды, сожалению, нельзя было сказать о седоволосом мальчишке.
Их первое задание должно было подтвердить то, что новый экзорцист – наивный идиот, который много говорит, много спорит и много мешается. Так и случилось. «Он умрет раньше, чем через месяц», «Его имя даже запоминать не надо» - всё это было очень правильно и логично, очень по-Кандовски, оно имело смысл только до тех пор, пока Ален не продемонстрировал решимость свое мнение отстаивать. Очень увесистую решимость с солидной ударной мощью.
Их первый нормальный разговор… впрочем, до «нормальных» их разговорам было еще ох как далеко. Но первое нормальное выяснение отношений случилось одним из самых ненормальных способов, какие только могли изобрести двое врагов.
Утро было тихим, солнечным и по-летнему уютным, скрашивая даже зловещие очертания башни Черного Ордена. Смотритель Комуи Ли, у которого после бессонной ночи над бумагами проснулось желание творить разумное и вечное, сконструировал из парочки книг, стопки Чрезвычайно Важных Документов и собственного мундира некое подобие подушки, и теперь самозабвенно предавался сладкому утреннему сну. Подчиненные верно поддерживал Смотрителя, похрапывая в такт сладким мечтам об отпуске. Они еще не знали, что скоро их блаженство прервёт Линали с подносом, безжалостно водрузив по кружке с кофе у каждого носа. Робот-уборщик обнаружил солидные залежи пыли в одной из бесчисленных комнатушек Ордена, и теперь был обеспечен работой на ближайшие полдня, крылатенькие големы играли в догонялки вокруг башни, купающейся с солнечных лучах, и даже новенький Комурин не подавал признаков железной жизни, полусобранной кучкой деталей занимая одну из лабораторий Комуи.
Зато в трапезной…
- Я уже говорил, Канда, мне не нравится твоя манера вести разговор.
- Не лезь не в свое дело!
Они стояли посреди комнаты, глядя друг другу в глаза, и воздух, казалось, бурлил от смеси злости, раздражения и решительного упрямства. Искатель, который чуть не стал жертвой бешеного темперамента и острого клинка японца, поспешил воспользоваться моментом и убраться подальше. Секунда – и Канда, убрав меч в ножны (присутствующие облегченно вздохнули), шагнул по направлению к выходу.
К Алену.
- Дай пройти, - хрипловатый, злой голос.
- Ты зашел слишком далеко. Угрожать человеку оружием против акумы…
- Я не нанимался слушать твои проповеди. Гороховый стручок.
Последняя фраза была заботливо выделена голосом, и Ален, как обычно, испытал острый приступ раздражения. Случайно встретиться с Кандой в коридоре уже стало для него плохой приметой – что и говорить о таком продолжении встречи как разговор?
- Тебе так сложно запомнить мое имя?
Канда предпочел бы развернуться и уйти, презрительно фыркнув, или же смести с пути преграду и удалиться, тоже выразив свое неудовольствие, – разница невелика. Но с каждым разом этот мальчишка бесил его все сильнее и сильнее, и хотелось чего-то большего, чем просто отвязаться от назойливого общества. Хотелось это общество… проучить. Душевно. Надолго.
- Зачем мне его запоминать? – презрительно бросил он.
- А ты действительно мерзкий тип, Канда.
- А с чего я должен тебе нравиться? – процедил экзорцист. - Меня мало волнует мнение проклятого.
- А я не собираюсь закрывать глаза на то, что ты делаешь, - упрямо заявил Ален.
- И что же? Ты будешь учить меня, как жить?
Для любого, даже не знающего Канду, было ясно: если он начинает говорить таким тоном, пора удирать. Те, кто его знал, удрали бы давно.
- Если потребуется, я не стану молчать.
Звынь! – острие Мугена уткнулось в шею Алена, так раз над белым воротником.
- Уверен? – глухо спросил Канда.
Твердый взгляд:
- Да.
Канда презрительно фыркнул свое любимое «Пфе!» и, так и не убирая Муген, недобро прищурился:
- Надо разобраться с тобой раз и навсегда, гороховый стручок.
- Я к твоим услугам, - ответил Ален. – Хотя драки между экзорцистами запрещены… можно выбрать какой-нибудь другой способ. Выясним, кто из нас выиграет, а кто проиграет.
- Идет. Надеюсь, тогда ты, наконец, заткнешься.
- Отлично. То же касается и тебя. – Ален вдруг усмехнулся как-то странно, став совершенно на себя не похожим, и лукаво спросил:
- Ты умеешь играть в покер, Канда?
- Конечно, - высокомерно отозвался тот.
Ален достал карты, ловко их перетасовал.
- Сколько игр?
- Пока кто-нибудь не сдастся, - усмехнулся экзорцист. - И когда я выиграю, ты навсегда заткнешься в моем присутствии.
- Играем - улыбка Алена была простодушна и невинна как никогда.
Три игры спустя Канда был дико зол, дрожал от холода - в комнате оказалось довольно прохладно, а проигранный плащ бесформенной кучей лежал рядом с Аленом, - и беспомощно смотрел на карты противника.
- Флеш-стрит, - в очередной раз улыбнулся Ален.
- Ты...
- Мне всегда везло в карты, - его улыбка стала еще шире. - Играем дальше, Канда? Что у тебя еще осталось? Муген?
Канда схватился за меч так, что костяшки пальцев побелели.
- Тебе не может везти все время, - прорычал он.
Ален улыбнулся. Это взъярило его противника еще больше.
- У меня есть предложение, - вдруг раздался рядом голос Лави. Оба игрока с удивлением посмотрели на рыжего экзорциста: "Когда он успел подойти?!" - А давайте играть на желание. Мое.
- Что?!
- А какой в этом резон? - нахмурился Ален, тасуя карты.
- Ну, смотрите, если выигрывает Канда, он забирает свой плащик и остается при оружии, но будет должен мне желание. Если выигрывает Ален - Канда будет должен мне желание, а я буду должен желание Алену.
- Зачем мне твое желание, Лави? - резонно спросил Ален. – Ты что, хочешь меня обдурить?
Взгляд серых глаз стал очень недобрым, и Лави поспешил заверить Уокера, что совершенно не собирается никого дурить, и уж тем более - его.
"Боже, когда дело доходит до карт, Ален становится совершенно другим человеком..."
- Ну тогда ладно, - снова обернулся невинным дитём экзорцист.
- Я не согласен, - мрачно сверкнул глазами Канда - Ставлю Муген...
Меч глухо звякнул, упав на кандовскую же форму.
- Отлично. Тогда я раздаю, - весело сказал Ален. Лави уселся рядышком и принялся с интересом наблюдать за игрой, уже предвкушая изумительную картину «Ю, продувшийся в пух и прах». Когда же противники вскрыли карты, рыжий изумленно присвистнул.
Канда выиграл с тройкой королей против двух пар.
Потом «справедливость» восторжествовала: Ален отвоевал обратно кандовский плащ, и на кон снова лег меч. Законный хозяин Мугена был заметно напряжен, глаза горели азартом и жаждой – если не крови, то хотя бы расплаты. Хотя и желание растерзать противника совсем не обходило стороной черноволосого экзорциста. Вот сейчас-то он точно…
- …Вскрываемся, - весело скомандовал Лави, с интересом наблюдавший за игрой. На стол аккуратным веером легло каре: четыре туза и случайно затесавшаяся в такую компанию шестерка.
- Мать твою! – ругнулся Канда.
Ален улыбался мило и доброжелательно.
- Канда, ты все еще отказываешься от моего предложения? – снова встрял Лави.
Молчание.
- Нет, - глухо сказал Канда. – Пожалуй, соглашусь. Я раздаю.
Лави знал.
Он улыбался, предвкушая, что же загадать нелюдимому Канде, улыбался, пока тот сосредоточенно менял две карты, улыбался, когда Ален с очередной скромненькой улыбочкой демонстрировал очередное каре.
Улыбался, глядя, как потрясенно расширились глаза Ю Канды.
Улыбался, пока черноволосый экзорцист, скрипя зубами, признавал:
- Я проиграл.
Улыбался, когда Ален радостно вернул противнику плащ и меч, снова пожимая плечами и простодушно говоря «Мне всегда везло в карты»
И самое забавное было в том, что Ю Канда, видящий слабое место любого противника, прекрасный боец и отменнейшая сволочь, даже не заподозрил, что наивное и милое существо перед ним может коварно улыбаться, доставая из рукава припрятанные тузы.
- Молодец, Ален! – Лави вскочил на ноги, потянулся, сладко зевнул и снова уселся – только чуть подальше. – Ты как всегда ловок, даже я ничего не заметил.
- Хм? – осторожно откликнулся Ален, подозрительно косясь на Канду. Тот выглядел заинтересовано-настороженным, и тоже смотрел на рыжего.
- А что, Ю, ты не знал?
- Не зови меня Ю! - огрызнулся Канда. – О чем я, по-твоему, должен знать?!
- Ну, что Ален превосходно мухлюет в карты.
- Что-о?!!!!!
Это был удивительный момент, - не мог не отметить Лави, - когда обычно сощуренные глаза Канды расширились до рекордной величины… смотрелось так забавно, что рыжему с трудом удалось сдержать хохот.
- Ну, он же оплачивал все долги Генерала Кросса…
- Э-э… Лави, а ты не думаешь, что тебе не стоило это говорить? – с тихой паникой в голосе произнес Ален, тихонько вставая и пытаясь смыться подальше.
- Почему? – с деланным простодушием заметил рыжий.
- Потому что…
- Муген!!!
- А-а-а!. Вот почему!!
Наконец, Лави уже мог удовлетворенно, с чувством выполненного долга, расхохотаться. Вдали что-то грохнуло, взорвалось и зазвенело, потом раздались чьи-то крики, ругань и еще один грохот обрушившейся стены…
С тех пор чувства Канды стали куда как сильнее. И кроме приступов злобы, которая начинала съедать его при одном виде седоволосого нахального мальчишки, приходила снисходительная мысль:
«Ну хоть что-то он умеет…»
2
Следующим утром к Алену Уокеру было весьма повышенное внимание. Чьими-то стараниями весть о том, что седоволосый мальчишка мирно дремал на плече ужасного Ю Канды, обошла весь Орден, и народ собрался посмотреть, какой же зверь смог выжить при столкновении с печально известным характером японца. Ален редко что-либо замечал во время еды, но косые, прямые, любопытствующие и сочувствующие взгляды насторожили его, еще когда половина тарелок не успела расстаться со своим содержимым. Когда же в трапезную зашел Канда, Уокер понял, что невероятно близок к потере аппетита вообще. Впрочем, все обошлось: Ю прошел мимо, даже не удостоив взглядом, и Ален решил, что день, может, еще удастся провести нормально.
Главное не сталкиваться с Кандой некоторое время, а там уж он быстро остынет. Так говорил Лави, это заметил и сам Ален: у взрывного характера были свои преимущества.
Хоть и изрядно уступающие недостаткам.
Ален уже почти разделался с десертом – третьей порцией мороженого со взбитыми сливками, шоколадом и дольками фруктов, соблазнительно выглядывающих из белой мякоти – как в трапезную зашла Линали. Остановилась на пороге, кого-то выглядывая, приметила Канду, занявшего дальний угол, и решительно направилась в ту сторону.
«Пронесло», - поневоле подумал Ален: выражение лица у девушки было довольно недоброе. Впрочем, когда на гору пустой посуды упали две тени, эта мысль тут же сменилась на противоположную: «Сглазил!». Он обреченно поднял голову – и увидел Линали, так и источающую решимость, и Канду, невероятно близкого к тому, чтобы начать метать из глаз молнии. Ален подавился мороженым и вопросительно посмотрел на делегацию.
- Ален, - строго сказала Линали. – Вставай.
- Зачем? – осторожно поинтересовался экзорцист.
- Встань!
- Ладно-ладно...
- Теперь слушайте сюда, вы оба. Мне ваша вражда уже поперек горла стоит. Это необычно даже для тебя, Канда! Я думаю, во всем виновата ваша первая встреча, так что сейчас вы быстро представляете, что видитесь в первый раз. И знакомитесь заново. По-нормальному. Ясно?
- Я пошел, - заявил Канда, шагнув к выходу. На темноволосую голову с громким треском опустилась папка Линали, с которой она, похоже, никогда не расставалась и которая в ее руках явно была куда полезнее, чем обычная папка.
- Не пойдешь! Или я покажу Лави твою детскую фотографию из личного дела! - Канда резко переменился в лице. – После чего ее увидит весь Орден, сам знаешь!
Экзорцист что-то неразборчиво буркнул и остался на месте, лишь недовольно скрестив на груди руки.
- Ну! – Линали нетерпеливо топнула ногой и ответила на недоуменные взгляды обоих: - Представьте, что видите друг друга впервые. Знакомьтесь.
- Э-э… Линали, как ты это себе представляешь?.. – осторожно начал Ален. – Мы не можем вот так просто…
- Ален! Хочешь, я скажу брату, что твое оружие сломалось?
Ален испуганно сглотнул и тут же протараторил, глядя куда-то над правым плечом Канды:
- Э… Привет. Меня зовут Ален Уокер. Приятно познакомиться.
- Приятно познакомиться, - таким же голосом Канда говорил «приди, Апокалипсис». На этом дело заглохло, и оба снова посмотрели на Линали – пусть либо оценивает и отпускает, либо сама предлагает дальнейший сценарий. Девушка нетерпеливо топнула ножкой:
- Ну? А дальше?
Пару секунд жертвы перевоспитания смотрели друг на друга в страдальческом недоумении. Потом Ален натянуто улыбнулся и, не зная, что еще можно сказать, продолжил «знакомство»:
- Ты тоже экзорцист, да?
- Этого, конечно, не видно по моему плащу, господин гороховый стручок, - голос Канды уже зазвучал куда бодрее, обогащаясь ядовитыми интонациями, - но да.
- Кан-да, - строго прикрикнула Линали, потрясая папкой. Тот высокомерно отвернулся.
- Мое имя Ален, - привычно огрызнулся Уокер.
- Запомню твое имя только…
- Канда!!!
Черноволосый сузил глаза и мрачно заявил:
- Я всегда это говорю.
- Почему ты кажешься таким мерзавцем? Неужели тебе действительно нравится страх окружающих?
- Я не обязан отчитываться перед каким-то проклятым ребёнком!
- Тебя смущает моё проклятие или мой возраст? Или есть что-то ещё?
Таким озверевшим Канду не видели давно. Впрочем, любоваться на это стихийное бедствие было некому: искатели успели осторожно покинуть место боевых событий еще после ультиматума Линали. Еще не известно, что хуже: попасться под дуло акуме или под руку разъяренному экзорцисту.
Это было еще одно умение Алена Уокера – злить Ю Канду. Иногда последнему казалось, что это какое-то особое призвание и дар, которые даются от рождения. В остальных случаях он был в этом уверен.
- Меня ничего не смущает, - процедил он, выделяя последнее слово. – Я уже говорил, что ненавижу таких как ты. Не попадайся мне на глаза – или я не сдержусь и все-таки проверю изнутри, акума ты или просто на них похож!
- Что… что ты сказал?..
- Ты ведь пользуешься силой Графа, Ален Уокер, - имя Канда прямо-таки выплюнул. - Такой же, как акумы. Даже хуже - они хоть не виноваты в том, чем они стали!
Ален застыл, даже, кажется, забыв как дышать. Канда стоял напротив, не отводя взгляда, с обычным презрительным равнодушием глядя, как серые глаза заполняются растерянностью и болью.
- Мне не о чем с тобой говорить, проклятый мальчик.
Его громкие, четкие шаги еще долго слышались в тишине. Один из признаков: Канда в ярости. Разбегайся, кто может.
- Ален… - осторожно начала Линали.
- Что? А ты не боишься общаться с проклятым? – буркнул тот и, развернувшись, тоже зашагал прочь.
- Ну и что? – тоскливо спросила себя Линали. – Все стало лучше?
- Ну, - отозвался вдруг ближайший голем голосом Комуи. – Ругаются они точно лучше. Линали, у меня для тебя поручение: принеси мне, пожалуйста, кофе...
Ходили последние толки - дескать, скоро будет готов к запуску новый Комурин, способный заваривать кофе целыми пятилитровыми термосами и выдерживать даже удар Чистой силой; Комуи случайно выпил заваренный еще вечером чай вместо кофе, перепутав пробирки, и теперь выясняет, откуда эта кислая гадость взялась в его владениях заядлого кофемана; Линали пообещала, что если кто-нибудь еще хоть раз разбудит брата сообщением о ее, Линали, скором замужестве, то отправится этому самому брату на опыты. Заключались пари: относится ли с сказанное к Риверу, и что с ним сделает Комуи. Еще одним предметом пари служил вопрос, будет ли при следующем разговоре Алена Уокера и Ю Канды драка, или все обойдется малой кровью?
В свете того, что эти достойные экзорцисты, обмениваясь злобными взглядами, утром следующего дня заходили в кабинет Комуи, последний вопрос был особенно актуален.
- У вас новое задание! - расцвел в улыбке Смотритель, совершенно игнорируя убийственную атмосферу. - Правда, здорово?
Ответом ему было напряженное молчание. Потом раздался низкий голос Канды, выдающий изрядное раздражение своего владельца:
- Только не говорите, что я иду с ним.
Ален демонстративно отвернулся.
- А что? - невинно поинтересовался Смотритель, одаряя подчиненных еще одной улыбкой. - Проблемы?
- Да! - выпалили Ален с Кандой, после чего уставились друг на друга.
- Ну, - пожал плечами Комуи. - Придется потерпеть.
- Потерпеть?.. - растеряно повторил Ален. Канда презрительно фыркнул.
"Потерпеть"
Пфе!
В купе ненавязчиво пахло какими-то благовониями, деревом и чем-то особенным, что бывает в воздухе только в теплые летние деньки. Поезд плавно покачивался, громыхая на стыках рельс, за окном зеленой неразберихой мелькала растительность, изредка сменяясь просторами, уходящими к яркому небу. Ветерок из приоткрытого окна играл легкими занавесками, которые бледно-зелеными крыльями порхали вокруг окна в каком-то странном танце. Солнечные лучи вызолачивали чай в высоком бокале, где плескались, тая, кусочки льда, и слепящим бликом отражались от серебристой ложечки, лежащей рядом.
Канда ненавидел такие благополучные дни. Он не верил в спокойствие и благополучие: привык ко всему относиться с подозрением, будь то узкий переулок в незнакомом городе, где хорошо бы устроить засаду, или улыбающееся человеческое лицо, под которым вполне может быть спрятан железный череп. И сейчас экзорцист принимал яркий веселый свет, так разительно не сочетающийся с его скверным настроением, за утонченное издевательство.
А еще было жарко.
Жару он тоже не любил. Хоть и привык думать, что на погоду и прочие совершенно ерундовые жизненные преграды ему глубоко наплевать.
Напротив устроился Ален Уокер, седоволосый мальчишка, время от время прожигающий его неприязненным взглядом. Впереди их ждала какая-то неясная миссия с чистой силой, которая, судя по расплывчатому заданию, могла прятаться в любой щели довольно немаленького города. Из-за этого намечалась необходимость как-то контактовать с разобиженным ребенком, что злило Канду больше всего. Кажется, жизнь давно не подбрасывала ему подобных коварных дней. Работа не в счет: от акум хоть знаешь, чего ждать… Тут само собой пришло воспоминание о еще одном, столь же приятном с виду, и столь же мерзком по содержанию, дне.
Ведь Лави не забывал о своем выигрыше...
***
Канда, разумеется, помнил о долге: к проигранному «желанию» японец относился со спокойной готовностью человека, привыкшего свои долги отдавать независимо ни от чего. Впрочем, он явно не учел, комуэтот самый долг принадлежал. А после парочки вероятных заданий, услышанных краем уха от особо творческих Искателей, обожающих втихую перемывать косточки наиболее выдающимся обитателям Ордена, спокойствие Канды заметно пошатнулось. Танцевать голым на столе, чистить Мугеном картошку или подражать воющему оборотню из западного фольклора на вершине башни Черного Ордена ему совсем не улыбалось. Но время шло, а Лави словно бы забыл о памятной игре в карты. Канда даже начал потихоньку думать – «Пронесло!» - хоть и мысли эти были весьма постыдны. Однако, как оказалось, Лави он явно недооценивал. Как недооценили рыжего и те, кто пытался предугадать возможное «желание»…
Было тихое утро выходного дня – настолько спокойное и мирное, что Канда начал подумывать о том, чтобы взорвать трапезную Ордена от греха подальше. Он давно заметил, что почему-то большинство неприятных встреч происходили именно здесь. Вот и теперь…
- Здорово, Ю! – Лави появился как всегда незаметно, тут же усевшись напротив Канды и нагло выхватив из его тарелки кусочек тэмпура. Экзорцист проводил злым взглядом свою еду и привычно огрызнулся:
- Для тебя я Канда.
- Как скажешь, - как ни в чем не бывало согласился Лави. Он облокотился о стол, подперев щеку кулаком, и задумчиво уставился на Канду.
- Ты портишь мне аппетит, - мрачно заявил японец.
- Правда? – наивно приподнял брови Лави, явно, совершенно точно, несомненно – издеваясь. Канда начал заводиться. – Ну, тогда извини. Вот что, Ю, тебе не кажется, что у тебя очень скучная жизнь?
Канда чуть не подавился – и даже не стал поправлять нахальное обращение.
- Могу сделать твою намного интересней, - мрачно откликнулся он, красноречиво поглаживая рукоять Мугена.
- Да нет, спасибо, я пас. Но было бы куда интереснее, если бы ты, например… ну, не знаю… поцеловал первого, кто зайдет в эту дверь. Как тебе?
Палец рыжего тыкнул в открытый проем, откуда появлялись все новые искатели, спеша начать день со вкусного завтрака. Канда почувствовал, что аппетит его резко оставил.
- Это…
- Это мое желание. – Улыбка Лави была такая же невинная и доброжелательная, как и у жульничающего Алена. Канда сглотнул. Крепко сжал меч, борясь с желанием устроить Лави внеплановую тренировку в боевых условиях – тоже с целью добавить перчинки в пресную жизнь.
Это его долг.
Он дал слово.
Канда, сжав зубы, тихо зарычал.
- Я тебя убью, - это звучало не пустым обещанием. Улыбка Лави стала куда более опасливой, да и самодовольства изрядно поубавилось.
- Да ладно тебе, Ю, относись к этому спокойно… Вот следующий, кто зайдет – твоя, хе-хе, жертва…
- Не зови меня Ю! – рявкнул Канда и вдруг замер, в ужасе глядя на дверь.
Лави тоже перевел взгляд за спину японца – и с совершенно детским восторгом приоткрыл рот.
В проходе стоял книгочей.
Утро выдалось беспокойным. Ночь Ален провел в дороге, надеясь побыстрее добраться до башни Ордена и поспать нормально – в теплой, мягкой, уютно пахнущей чистыми простынями постели. Почему-то сон в поезде бодрости не приносил, хотя, благодаря ему мечты Алена выходили за рамки простого пришел-упал-заснул: теперь хотелось еще принять горячую ванну, хорошенько покушать и уже после этого насладиться общением с кроватью. Воплощением этого стратегического плана он и занялся, в результате чего жизнь начала налаживаться уже перед завтраком.
Зевая, Ален дошел до столовой, у входа чуть не сбив с ног книгочея. Вежливо извинившись, юркнул вперед, уже мысленно составляя заказ на сегодня. Яичницу, творог… и побольше, пирог… пирог – мясной, наверное… потом… может, попробовать ту самую баницу, про которую ему рассказывали с таким восторгом?..
Додумать Ален не успел: прямо к нему, крепко держась за рукоять Мугена, шел Ю Канда – причем злой настолько, что это ощущалось почти физически. Ален запнулся и попытался было спешно отступить назад, к выходу, но тут Канда схватил его за воротник, дернул, рывком подтягивая ближе, и вдруг буквально влепил ошалевшему Уокеру поцелуй.
Когда Ален оправился настолько, что смог сообразить, кто сейчас… сделал ЧТО?!! – шаги Канды уже грохотали в коридоре.
Высший признак злости.
А Лави от хохота свалился со стула.
Из того дня Канда вынес одну мысль: «Ален Уокер – далеко не худший вариант…».
------
* Шесть – число союза и равновесия, в пифагорейской системе – знак удачи или счастья
Фэндом: D.Gray-man
Пейринг: Канда\Ален; Лави… скажем так, развлекается рядом
читать дальше1
- О, какая идиллия! На свадьбу пригласите?
Если долгое время перебиваться двумя-тремя часами сна в сутки, то каждое пробуждение дает довольно исчерпывающее понятие об адских муках. Проверено опытом.
Если пахать весь день, и, заснув, быть потревоженным через те же проклятые два часа, пробуждение тоже расширит познания о загробной жизни. Проверено опытом.
Если все это совместить - коктейль получится сногсшибательный, что и успешно доказывал Ю Канда, пытаясь проморгаться и сфокусировать взгляд на чём-то, закрывающем половину обзора.
Рыже-белое пятно перед глазами мучительно-медленно приняло форму встрепанной шевелюры Лави, а потом дополнилось жутко довольным выражением лица и широченной улыбкой.
Рыжий экзорцист был счастлив.
Канда недоуменно моргнул.
- Приехали, - скорее стараясь сконцентрироваться на этой мысли, чем спрашивая окружающих, просипел он.
На плечо что-то давило.
- Приехали, - Лави весь светился от восторга, глядя куда-то в сторону. Канда, наконец, пришел в себя настолько, чтобы интересоваться окружающей действительностью, и быстро огляделся. Замер.
Действительность была к экзорцисту жестока: на его плече, чуть улыбаясь, сладко посапывал Ален Уокер.
«Что за?..»
- Вы бы себя видели, - мечтательно протянул Лави, - Сидите рядышком, чуть ли не в обнимку, дрыхнете так мирно… - Канда почувствовал, что звереет. – Как я понимаю, миссия прошла успешно?
- Заткнись!
- Ну конечно, - улыбка Лави стала еще шире – хотя Канда готов был поклясться, что более довольного существа в природе существовать просто не может. Тут под боком кто-то – Этот проклятый мальчишка! - завозился, просыпаясь, и на все купе раздался сладкий зевок.
Отношения Алена Уокера со сном были столь же непросты, как и у Ю Канды – хотя последний ни за что на свете не согласился бы с подобной мыслью. Несмотря на это, проснуться Алену удалось куда как быстрее. Сложно остаться равнодушным, увидев прямо перед собой взбешенного Канду и поняв, что все еще полулежишь, прислонившись к теплому боку, и именно кандовский погон оставил солидную вмятину на щеке. Предугадать реакцию черноволосого японца, чей характер по скверности мог сравниться лишь с остротой его же клинка, было делом пары секунд.
К сожалению, на паническое отступление времени уже не осталось.
- Ты что творишь? – тихо и угрожающе начал Канда, тянясь за Мугеном. Ален соскочил с кресла, чуть не стукнувшись о стену, и быстро-быстро замотал головой:
- Ничего, совершенно ничего!
Канда взял в руки меч, обвел присутствующих злобным взглядом (на что Лави обезоруживающе улыбнулся, а Ален отступил еще на шаг – так, на всякий случай) и стремительно вышел из купе.
- У-у, какие мы злые… - донесся до него пронзительный голос рыжего. – С возращением, Ален. Ну, рассказывай!
- О чем ты? - изумленно воскликнул тот, проигрывая в сражении с очередным зевком…
Канда ускорил шаг.
***
Их первая встреча вышла довольно враждебной даже по меркам Канды. Конечно, акумы удостаивались точно такого же приветствия – первой иллюзии Мугена – но ведь с акумами ему потом не приходилось как-то сосуществовать. Чего, к его, Канды, сожалению, нельзя было сказать о седоволосом мальчишке.
Их первое задание должно было подтвердить то, что новый экзорцист – наивный идиот, который много говорит, много спорит и много мешается. Так и случилось. «Он умрет раньше, чем через месяц», «Его имя даже запоминать не надо» - всё это было очень правильно и логично, очень по-Кандовски, оно имело смысл только до тех пор, пока Ален не продемонстрировал решимость свое мнение отстаивать. Очень увесистую решимость с солидной ударной мощью.
Их первый нормальный разговор… впрочем, до «нормальных» их разговорам было еще ох как далеко. Но первое нормальное выяснение отношений случилось одним из самых ненормальных способов, какие только могли изобрести двое врагов.
Утро было тихим, солнечным и по-летнему уютным, скрашивая даже зловещие очертания башни Черного Ордена. Смотритель Комуи Ли, у которого после бессонной ночи над бумагами проснулось желание творить разумное и вечное, сконструировал из парочки книг, стопки Чрезвычайно Важных Документов и собственного мундира некое подобие подушки, и теперь самозабвенно предавался сладкому утреннему сну. Подчиненные верно поддерживал Смотрителя, похрапывая в такт сладким мечтам об отпуске. Они еще не знали, что скоро их блаженство прервёт Линали с подносом, безжалостно водрузив по кружке с кофе у каждого носа. Робот-уборщик обнаружил солидные залежи пыли в одной из бесчисленных комнатушек Ордена, и теперь был обеспечен работой на ближайшие полдня, крылатенькие големы играли в догонялки вокруг башни, купающейся с солнечных лучах, и даже новенький Комурин не подавал признаков железной жизни, полусобранной кучкой деталей занимая одну из лабораторий Комуи.
Зато в трапезной…
- Я уже говорил, Канда, мне не нравится твоя манера вести разговор.
- Не лезь не в свое дело!
Они стояли посреди комнаты, глядя друг другу в глаза, и воздух, казалось, бурлил от смеси злости, раздражения и решительного упрямства. Искатель, который чуть не стал жертвой бешеного темперамента и острого клинка японца, поспешил воспользоваться моментом и убраться подальше. Секунда – и Канда, убрав меч в ножны (присутствующие облегченно вздохнули), шагнул по направлению к выходу.
К Алену.
- Дай пройти, - хрипловатый, злой голос.
- Ты зашел слишком далеко. Угрожать человеку оружием против акумы…
- Я не нанимался слушать твои проповеди. Гороховый стручок.
Последняя фраза была заботливо выделена голосом, и Ален, как обычно, испытал острый приступ раздражения. Случайно встретиться с Кандой в коридоре уже стало для него плохой приметой – что и говорить о таком продолжении встречи как разговор?
- Тебе так сложно запомнить мое имя?
Канда предпочел бы развернуться и уйти, презрительно фыркнув, или же смести с пути преграду и удалиться, тоже выразив свое неудовольствие, – разница невелика. Но с каждым разом этот мальчишка бесил его все сильнее и сильнее, и хотелось чего-то большего, чем просто отвязаться от назойливого общества. Хотелось это общество… проучить. Душевно. Надолго.
- Зачем мне его запоминать? – презрительно бросил он.
- А ты действительно мерзкий тип, Канда.
- А с чего я должен тебе нравиться? – процедил экзорцист. - Меня мало волнует мнение проклятого.
- А я не собираюсь закрывать глаза на то, что ты делаешь, - упрямо заявил Ален.
- И что же? Ты будешь учить меня, как жить?
Для любого, даже не знающего Канду, было ясно: если он начинает говорить таким тоном, пора удирать. Те, кто его знал, удрали бы давно.
- Если потребуется, я не стану молчать.
Звынь! – острие Мугена уткнулось в шею Алена, так раз над белым воротником.
- Уверен? – глухо спросил Канда.
Твердый взгляд:
- Да.
Канда презрительно фыркнул свое любимое «Пфе!» и, так и не убирая Муген, недобро прищурился:
- Надо разобраться с тобой раз и навсегда, гороховый стручок.
- Я к твоим услугам, - ответил Ален. – Хотя драки между экзорцистами запрещены… можно выбрать какой-нибудь другой способ. Выясним, кто из нас выиграет, а кто проиграет.
- Идет. Надеюсь, тогда ты, наконец, заткнешься.
- Отлично. То же касается и тебя. – Ален вдруг усмехнулся как-то странно, став совершенно на себя не похожим, и лукаво спросил:
- Ты умеешь играть в покер, Канда?
- Конечно, - высокомерно отозвался тот.
Ален достал карты, ловко их перетасовал.
- Сколько игр?
- Пока кто-нибудь не сдастся, - усмехнулся экзорцист. - И когда я выиграю, ты навсегда заткнешься в моем присутствии.
- Играем - улыбка Алена была простодушна и невинна как никогда.
Три игры спустя Канда был дико зол, дрожал от холода - в комнате оказалось довольно прохладно, а проигранный плащ бесформенной кучей лежал рядом с Аленом, - и беспомощно смотрел на карты противника.
- Флеш-стрит, - в очередной раз улыбнулся Ален.
- Ты...
- Мне всегда везло в карты, - его улыбка стала еще шире. - Играем дальше, Канда? Что у тебя еще осталось? Муген?
Канда схватился за меч так, что костяшки пальцев побелели.
- Тебе не может везти все время, - прорычал он.
Ален улыбнулся. Это взъярило его противника еще больше.
- У меня есть предложение, - вдруг раздался рядом голос Лави. Оба игрока с удивлением посмотрели на рыжего экзорциста: "Когда он успел подойти?!" - А давайте играть на желание. Мое.
- Что?!
- А какой в этом резон? - нахмурился Ален, тасуя карты.
- Ну, смотрите, если выигрывает Канда, он забирает свой плащик и остается при оружии, но будет должен мне желание. Если выигрывает Ален - Канда будет должен мне желание, а я буду должен желание Алену.
- Зачем мне твое желание, Лави? - резонно спросил Ален. – Ты что, хочешь меня обдурить?
Взгляд серых глаз стал очень недобрым, и Лави поспешил заверить Уокера, что совершенно не собирается никого дурить, и уж тем более - его.
"Боже, когда дело доходит до карт, Ален становится совершенно другим человеком..."
- Ну тогда ладно, - снова обернулся невинным дитём экзорцист.
- Я не согласен, - мрачно сверкнул глазами Канда - Ставлю Муген...
Меч глухо звякнул, упав на кандовскую же форму.
- Отлично. Тогда я раздаю, - весело сказал Ален. Лави уселся рядышком и принялся с интересом наблюдать за игрой, уже предвкушая изумительную картину «Ю, продувшийся в пух и прах». Когда же противники вскрыли карты, рыжий изумленно присвистнул.
Канда выиграл с тройкой королей против двух пар.
Потом «справедливость» восторжествовала: Ален отвоевал обратно кандовский плащ, и на кон снова лег меч. Законный хозяин Мугена был заметно напряжен, глаза горели азартом и жаждой – если не крови, то хотя бы расплаты. Хотя и желание растерзать противника совсем не обходило стороной черноволосого экзорциста. Вот сейчас-то он точно…
- …Вскрываемся, - весело скомандовал Лави, с интересом наблюдавший за игрой. На стол аккуратным веером легло каре: четыре туза и случайно затесавшаяся в такую компанию шестерка.
- Мать твою! – ругнулся Канда.
Ален улыбался мило и доброжелательно.
- Канда, ты все еще отказываешься от моего предложения? – снова встрял Лави.
Молчание.
- Нет, - глухо сказал Канда. – Пожалуй, соглашусь. Я раздаю.
Лави знал.
Он улыбался, предвкушая, что же загадать нелюдимому Канде, улыбался, пока тот сосредоточенно менял две карты, улыбался, когда Ален с очередной скромненькой улыбочкой демонстрировал очередное каре.
Улыбался, глядя, как потрясенно расширились глаза Ю Канды.
Улыбался, пока черноволосый экзорцист, скрипя зубами, признавал:
- Я проиграл.
Улыбался, когда Ален радостно вернул противнику плащ и меч, снова пожимая плечами и простодушно говоря «Мне всегда везло в карты»
И самое забавное было в том, что Ю Канда, видящий слабое место любого противника, прекрасный боец и отменнейшая сволочь, даже не заподозрил, что наивное и милое существо перед ним может коварно улыбаться, доставая из рукава припрятанные тузы.
- Молодец, Ален! – Лави вскочил на ноги, потянулся, сладко зевнул и снова уселся – только чуть подальше. – Ты как всегда ловок, даже я ничего не заметил.
- Хм? – осторожно откликнулся Ален, подозрительно косясь на Канду. Тот выглядел заинтересовано-настороженным, и тоже смотрел на рыжего.
- А что, Ю, ты не знал?
- Не зови меня Ю! - огрызнулся Канда. – О чем я, по-твоему, должен знать?!
- Ну, что Ален превосходно мухлюет в карты.
- Что-о?!!!!!
Это был удивительный момент, - не мог не отметить Лави, - когда обычно сощуренные глаза Канды расширились до рекордной величины… смотрелось так забавно, что рыжему с трудом удалось сдержать хохот.
- Ну, он же оплачивал все долги Генерала Кросса…
- Э-э… Лави, а ты не думаешь, что тебе не стоило это говорить? – с тихой паникой в голосе произнес Ален, тихонько вставая и пытаясь смыться подальше.
- Почему? – с деланным простодушием заметил рыжий.
- Потому что…
- Муген!!!
- А-а-а!. Вот почему!!
Наконец, Лави уже мог удовлетворенно, с чувством выполненного долга, расхохотаться. Вдали что-то грохнуло, взорвалось и зазвенело, потом раздались чьи-то крики, ругань и еще один грохот обрушившейся стены…
С тех пор чувства Канды стали куда как сильнее. И кроме приступов злобы, которая начинала съедать его при одном виде седоволосого нахального мальчишки, приходила снисходительная мысль:
«Ну хоть что-то он умеет…»
2
Следующим утром к Алену Уокеру было весьма повышенное внимание. Чьими-то стараниями весть о том, что седоволосый мальчишка мирно дремал на плече ужасного Ю Канды, обошла весь Орден, и народ собрался посмотреть, какой же зверь смог выжить при столкновении с печально известным характером японца. Ален редко что-либо замечал во время еды, но косые, прямые, любопытствующие и сочувствующие взгляды насторожили его, еще когда половина тарелок не успела расстаться со своим содержимым. Когда же в трапезную зашел Канда, Уокер понял, что невероятно близок к потере аппетита вообще. Впрочем, все обошлось: Ю прошел мимо, даже не удостоив взглядом, и Ален решил, что день, может, еще удастся провести нормально.
Главное не сталкиваться с Кандой некоторое время, а там уж он быстро остынет. Так говорил Лави, это заметил и сам Ален: у взрывного характера были свои преимущества.
Хоть и изрядно уступающие недостаткам.
Ален уже почти разделался с десертом – третьей порцией мороженого со взбитыми сливками, шоколадом и дольками фруктов, соблазнительно выглядывающих из белой мякоти – как в трапезную зашла Линали. Остановилась на пороге, кого-то выглядывая, приметила Канду, занявшего дальний угол, и решительно направилась в ту сторону.
«Пронесло», - поневоле подумал Ален: выражение лица у девушки было довольно недоброе. Впрочем, когда на гору пустой посуды упали две тени, эта мысль тут же сменилась на противоположную: «Сглазил!». Он обреченно поднял голову – и увидел Линали, так и источающую решимость, и Канду, невероятно близкого к тому, чтобы начать метать из глаз молнии. Ален подавился мороженым и вопросительно посмотрел на делегацию.
- Ален, - строго сказала Линали. – Вставай.
- Зачем? – осторожно поинтересовался экзорцист.
- Встань!
- Ладно-ладно...
- Теперь слушайте сюда, вы оба. Мне ваша вражда уже поперек горла стоит. Это необычно даже для тебя, Канда! Я думаю, во всем виновата ваша первая встреча, так что сейчас вы быстро представляете, что видитесь в первый раз. И знакомитесь заново. По-нормальному. Ясно?
- Я пошел, - заявил Канда, шагнув к выходу. На темноволосую голову с громким треском опустилась папка Линали, с которой она, похоже, никогда не расставалась и которая в ее руках явно была куда полезнее, чем обычная папка.
- Не пойдешь! Или я покажу Лави твою детскую фотографию из личного дела! - Канда резко переменился в лице. – После чего ее увидит весь Орден, сам знаешь!
Экзорцист что-то неразборчиво буркнул и остался на месте, лишь недовольно скрестив на груди руки.
- Ну! – Линали нетерпеливо топнула ногой и ответила на недоуменные взгляды обоих: - Представьте, что видите друг друга впервые. Знакомьтесь.
- Э-э… Линали, как ты это себе представляешь?.. – осторожно начал Ален. – Мы не можем вот так просто…
- Ален! Хочешь, я скажу брату, что твое оружие сломалось?
Ален испуганно сглотнул и тут же протараторил, глядя куда-то над правым плечом Канды:
- Э… Привет. Меня зовут Ален Уокер. Приятно познакомиться.
- Приятно познакомиться, - таким же голосом Канда говорил «приди, Апокалипсис». На этом дело заглохло, и оба снова посмотрели на Линали – пусть либо оценивает и отпускает, либо сама предлагает дальнейший сценарий. Девушка нетерпеливо топнула ножкой:
- Ну? А дальше?
Пару секунд жертвы перевоспитания смотрели друг на друга в страдальческом недоумении. Потом Ален натянуто улыбнулся и, не зная, что еще можно сказать, продолжил «знакомство»:
- Ты тоже экзорцист, да?
- Этого, конечно, не видно по моему плащу, господин гороховый стручок, - голос Канды уже зазвучал куда бодрее, обогащаясь ядовитыми интонациями, - но да.
- Кан-да, - строго прикрикнула Линали, потрясая папкой. Тот высокомерно отвернулся.
- Мое имя Ален, - привычно огрызнулся Уокер.
- Запомню твое имя только…
- Канда!!!
Черноволосый сузил глаза и мрачно заявил:
- Я всегда это говорю.
- Почему ты кажешься таким мерзавцем? Неужели тебе действительно нравится страх окружающих?
- Я не обязан отчитываться перед каким-то проклятым ребёнком!
- Тебя смущает моё проклятие или мой возраст? Или есть что-то ещё?
Таким озверевшим Канду не видели давно. Впрочем, любоваться на это стихийное бедствие было некому: искатели успели осторожно покинуть место боевых событий еще после ультиматума Линали. Еще не известно, что хуже: попасться под дуло акуме или под руку разъяренному экзорцисту.
Это было еще одно умение Алена Уокера – злить Ю Канду. Иногда последнему казалось, что это какое-то особое призвание и дар, которые даются от рождения. В остальных случаях он был в этом уверен.
- Меня ничего не смущает, - процедил он, выделяя последнее слово. – Я уже говорил, что ненавижу таких как ты. Не попадайся мне на глаза – или я не сдержусь и все-таки проверю изнутри, акума ты или просто на них похож!
- Что… что ты сказал?..
- Ты ведь пользуешься силой Графа, Ален Уокер, - имя Канда прямо-таки выплюнул. - Такой же, как акумы. Даже хуже - они хоть не виноваты в том, чем они стали!
Ален застыл, даже, кажется, забыв как дышать. Канда стоял напротив, не отводя взгляда, с обычным презрительным равнодушием глядя, как серые глаза заполняются растерянностью и болью.
- Мне не о чем с тобой говорить, проклятый мальчик.
Его громкие, четкие шаги еще долго слышались в тишине. Один из признаков: Канда в ярости. Разбегайся, кто может.
- Ален… - осторожно начала Линали.
- Что? А ты не боишься общаться с проклятым? – буркнул тот и, развернувшись, тоже зашагал прочь.
- Ну и что? – тоскливо спросила себя Линали. – Все стало лучше?
- Ну, - отозвался вдруг ближайший голем голосом Комуи. – Ругаются они точно лучше. Линали, у меня для тебя поручение: принеси мне, пожалуйста, кофе...
Ходили последние толки - дескать, скоро будет готов к запуску новый Комурин, способный заваривать кофе целыми пятилитровыми термосами и выдерживать даже удар Чистой силой; Комуи случайно выпил заваренный еще вечером чай вместо кофе, перепутав пробирки, и теперь выясняет, откуда эта кислая гадость взялась в его владениях заядлого кофемана; Линали пообещала, что если кто-нибудь еще хоть раз разбудит брата сообщением о ее, Линали, скором замужестве, то отправится этому самому брату на опыты. Заключались пари: относится ли с сказанное к Риверу, и что с ним сделает Комуи. Еще одним предметом пари служил вопрос, будет ли при следующем разговоре Алена Уокера и Ю Канды драка, или все обойдется малой кровью?
В свете того, что эти достойные экзорцисты, обмениваясь злобными взглядами, утром следующего дня заходили в кабинет Комуи, последний вопрос был особенно актуален.
- У вас новое задание! - расцвел в улыбке Смотритель, совершенно игнорируя убийственную атмосферу. - Правда, здорово?
Ответом ему было напряженное молчание. Потом раздался низкий голос Канды, выдающий изрядное раздражение своего владельца:
- Только не говорите, что я иду с ним.
Ален демонстративно отвернулся.
- А что? - невинно поинтересовался Смотритель, одаряя подчиненных еще одной улыбкой. - Проблемы?
- Да! - выпалили Ален с Кандой, после чего уставились друг на друга.
- Ну, - пожал плечами Комуи. - Придется потерпеть.
- Потерпеть?.. - растеряно повторил Ален. Канда презрительно фыркнул.
"Потерпеть"
Пфе!
В купе ненавязчиво пахло какими-то благовониями, деревом и чем-то особенным, что бывает в воздухе только в теплые летние деньки. Поезд плавно покачивался, громыхая на стыках рельс, за окном зеленой неразберихой мелькала растительность, изредка сменяясь просторами, уходящими к яркому небу. Ветерок из приоткрытого окна играл легкими занавесками, которые бледно-зелеными крыльями порхали вокруг окна в каком-то странном танце. Солнечные лучи вызолачивали чай в высоком бокале, где плескались, тая, кусочки льда, и слепящим бликом отражались от серебристой ложечки, лежащей рядом.
Канда ненавидел такие благополучные дни. Он не верил в спокойствие и благополучие: привык ко всему относиться с подозрением, будь то узкий переулок в незнакомом городе, где хорошо бы устроить засаду, или улыбающееся человеческое лицо, под которым вполне может быть спрятан железный череп. И сейчас экзорцист принимал яркий веселый свет, так разительно не сочетающийся с его скверным настроением, за утонченное издевательство.
А еще было жарко.
Жару он тоже не любил. Хоть и привык думать, что на погоду и прочие совершенно ерундовые жизненные преграды ему глубоко наплевать.
Напротив устроился Ален Уокер, седоволосый мальчишка, время от время прожигающий его неприязненным взглядом. Впереди их ждала какая-то неясная миссия с чистой силой, которая, судя по расплывчатому заданию, могла прятаться в любой щели довольно немаленького города. Из-за этого намечалась необходимость как-то контактовать с разобиженным ребенком, что злило Канду больше всего. Кажется, жизнь давно не подбрасывала ему подобных коварных дней. Работа не в счет: от акум хоть знаешь, чего ждать… Тут само собой пришло воспоминание о еще одном, столь же приятном с виду, и столь же мерзком по содержанию, дне.
Ведь Лави не забывал о своем выигрыше...
***
Канда, разумеется, помнил о долге: к проигранному «желанию» японец относился со спокойной готовностью человека, привыкшего свои долги отдавать независимо ни от чего. Впрочем, он явно не учел, комуэтот самый долг принадлежал. А после парочки вероятных заданий, услышанных краем уха от особо творческих Искателей, обожающих втихую перемывать косточки наиболее выдающимся обитателям Ордена, спокойствие Канды заметно пошатнулось. Танцевать голым на столе, чистить Мугеном картошку или подражать воющему оборотню из западного фольклора на вершине башни Черного Ордена ему совсем не улыбалось. Но время шло, а Лави словно бы забыл о памятной игре в карты. Канда даже начал потихоньку думать – «Пронесло!» - хоть и мысли эти были весьма постыдны. Однако, как оказалось, Лави он явно недооценивал. Как недооценили рыжего и те, кто пытался предугадать возможное «желание»…
Было тихое утро выходного дня – настолько спокойное и мирное, что Канда начал подумывать о том, чтобы взорвать трапезную Ордена от греха подальше. Он давно заметил, что почему-то большинство неприятных встреч происходили именно здесь. Вот и теперь…
- Здорово, Ю! – Лави появился как всегда незаметно, тут же усевшись напротив Канды и нагло выхватив из его тарелки кусочек тэмпура. Экзорцист проводил злым взглядом свою еду и привычно огрызнулся:
- Для тебя я Канда.
- Как скажешь, - как ни в чем не бывало согласился Лави. Он облокотился о стол, подперев щеку кулаком, и задумчиво уставился на Канду.
- Ты портишь мне аппетит, - мрачно заявил японец.
- Правда? – наивно приподнял брови Лави, явно, совершенно точно, несомненно – издеваясь. Канда начал заводиться. – Ну, тогда извини. Вот что, Ю, тебе не кажется, что у тебя очень скучная жизнь?
Канда чуть не подавился – и даже не стал поправлять нахальное обращение.
- Могу сделать твою намного интересней, - мрачно откликнулся он, красноречиво поглаживая рукоять Мугена.
- Да нет, спасибо, я пас. Но было бы куда интереснее, если бы ты, например… ну, не знаю… поцеловал первого, кто зайдет в эту дверь. Как тебе?
Палец рыжего тыкнул в открытый проем, откуда появлялись все новые искатели, спеша начать день со вкусного завтрака. Канда почувствовал, что аппетит его резко оставил.
- Это…
- Это мое желание. – Улыбка Лави была такая же невинная и доброжелательная, как и у жульничающего Алена. Канда сглотнул. Крепко сжал меч, борясь с желанием устроить Лави внеплановую тренировку в боевых условиях – тоже с целью добавить перчинки в пресную жизнь.
Это его долг.
Он дал слово.
Канда, сжав зубы, тихо зарычал.
- Я тебя убью, - это звучало не пустым обещанием. Улыбка Лави стала куда более опасливой, да и самодовольства изрядно поубавилось.
- Да ладно тебе, Ю, относись к этому спокойно… Вот следующий, кто зайдет – твоя, хе-хе, жертва…
- Не зови меня Ю! – рявкнул Канда и вдруг замер, в ужасе глядя на дверь.
Лави тоже перевел взгляд за спину японца – и с совершенно детским восторгом приоткрыл рот.
В проходе стоял книгочей.
Утро выдалось беспокойным. Ночь Ален провел в дороге, надеясь побыстрее добраться до башни Ордена и поспать нормально – в теплой, мягкой, уютно пахнущей чистыми простынями постели. Почему-то сон в поезде бодрости не приносил, хотя, благодаря ему мечты Алена выходили за рамки простого пришел-упал-заснул: теперь хотелось еще принять горячую ванну, хорошенько покушать и уже после этого насладиться общением с кроватью. Воплощением этого стратегического плана он и занялся, в результате чего жизнь начала налаживаться уже перед завтраком.
Зевая, Ален дошел до столовой, у входа чуть не сбив с ног книгочея. Вежливо извинившись, юркнул вперед, уже мысленно составляя заказ на сегодня. Яичницу, творог… и побольше, пирог… пирог – мясной, наверное… потом… может, попробовать ту самую баницу, про которую ему рассказывали с таким восторгом?..
Додумать Ален не успел: прямо к нему, крепко держась за рукоять Мугена, шел Ю Канда – причем злой настолько, что это ощущалось почти физически. Ален запнулся и попытался было спешно отступить назад, к выходу, но тут Канда схватил его за воротник, дернул, рывком подтягивая ближе, и вдруг буквально влепил ошалевшему Уокеру поцелуй.
Когда Ален оправился настолько, что смог сообразить, кто сейчас… сделал ЧТО?!! – шаги Канды уже грохотали в коридоре.
Высший признак злости.
А Лави от хохота свалился со стула.
Из того дня Канда вынес одну мысль: «Ален Уокер – далеко не худший вариант…».
------
* Шесть – число союза и равновесия, в пифагорейской системе – знак удачи или счастья
@темы: D. Gray-man, фанфикшн
-
-
29.11.2008 в 23:56-
-
13.07.2010 в 13:11